След на Луне: американский бильярд на Филиппинах

Филиппины — необычная страна и для Азии, и для мира бильярда. Каким же образом пул стал самым популярным видом спорта, превратившим страну колхозников и рыбаков в страну колхозников, рыбаков и сильнейших в мире пулистов? Удивляется Америка, где бильярд пестовали полтора века, превратив увлечение в индустрию. Удивляется пресыщенный Тайвань, где любимая Девятка — редкий шанс испытать удачу, так как азартные игры запрещены. Удивляется спокойная Европа, для которой бильярд — прежде всего организация, и «Кайзер» Ральф Суке — предельное воплощение концепции.

На Филиппинах бильярд — не лихорадка последних лет и не государственная политика, как на соседнем Тайване, присылающем 40 человек на квалификацию к Чемпионату Мира на бюджетные деньги, а народное увлечение, если уже не часть бытовой культуры. И это раз за разом удивляет, начиная с 1975 г., когда американцы смотрели на игру некоего филиппинца Цезаря Моралеса, который вынес всех местных авторитетов подряд и оказался на поверку легендарным Эфреном Рейсом, впервые приехавшим в Штаты. Ведь тогда в лицо его еще не знали. И еще один штрих, но уже относительно 2007 г.: на представительный турнир Negros Oriental, который прошел вскоре после Чемпионата Мира и куда перекочевали лучшие игроки мирового первенства, местные съезжались порой на лодках. Не у всех есть деньги на авиабилеты — и вот с острова на остров на пароходике...

Итак, о Филиппинах как о бильярдной стране мир узнал в середине 1970-х годов. Миниатюрный старичок Хосе Парика указывает на то, что именно он первым приехал открывать Америку в 1973 г., и его очень обижает, что Эфрена на родине считают первопроходцем. Однако, если верить Роберту Бирну, Эфрен все же выиграл турнир раньше Парики. Да и образ вечно улыбающегося светлого «Волшебника», автора ударов, о которых потом слагают легенды, явно нравится публике больше, чем небыстрый, расчетливый и прагматичный Парика. Прозвище и образ кудесника прилепились к Рейсу после контровой партии финала против Эрла Стриклэнда. Сам себе поставив «удушающую маску», Эфрен невероятным зигзагом от двух бортов забил шар и сложил партию. Ему аплодировали стоя.

Для филиппинцев 53-летний Рейс — икона, чья чудодейственная сила признана во всем мире. Думаю, около 70% участников Чемпионата Мира в профиле «Любимый игрок» указали именно его. По совокупности заслуг многие считают Рейса сильнейшим из ныне живущих, а нередко — и самым сильным игроком в истории спорта вообще. Талант Рейса многогранен: в его активе титулы и по балклайну — разновидности карамболя, и по игре «В одну лузу» — сложнейшей в тактическом плане чисто американской разновидности игры. На досуге он не прочь и в шахматы сразиться. Всегда готов попробовать что-то новое: с Евгением Сталевым, например, играл в Скрэтч-пул. Как объяснил Женя, в этой игре надо свояков от битка забивать. Тут Эфрен вынужден был просить форы у признанного гения русского бильярда — редчайший случай.

Когда Рейс начинал, к нему прилепилось прозвище «Бата» (что означает юнец), чтобы отличать от Рейса-старшего, тоже баловавшегося с цветными шариками. Эта фамилия на Филиппинах что-то вроде нашей фамилии Иванов. Сейчас Рейс — волшебник и кудесник, а юнец теперь — «Бата» Джефф де Луна, поверженный нашим Константином Степановым в 1/16 финала Чемпионата Мира.

Анджелес Сити, середина прошлого века. Здесь «Юнец» стал «Волшебником». Родной городок Эфрена Рейса и во времена его молодости не был заштатной деревенькой. Единственная в регионе страна, избежавшая колониального статуса, — хитрющее Королевство Таиланд. А Филиппины, испанская колония с XVI в., в 1935 г. добиваются независимости под надзором США — вводится патронат. И вот на американской базе ВВС Clark, находящейся по соседству (буквально за забором) — американский образ жизни, американские деньги и — столы для американского бильярда. Так, первое американское поселение появилось здесь в 1903 г. — через 5 лет после того, как Штаты купили Филиппины у испанцев за $20 млн. С тех пор много изменилось, но оно просуществовало до 1991 г. А в свободное от насаждения демократии время почему бы нам, парни, не раскатать пару партий в Восьмерочку?.. На военных базах в разных странах регулярно проходили бильярдные турниры — видимо, благодатная почва. И, кстати, немец Торстен Хоманн, чемпион 2003 г., свои невероятные 404 очка в Стрейт собрал на военной службе... Да и среди советских офицеров бильярд тоже был «оружием выбора».

Во многом этот период патроната определил облик современных Филиппин, где универсальным языком общения на фоне сотни местных диалектов стал английский, где толстяков намного больше, чем в других странах Азии, где местные доброжелательны и предельно вежливы к приезжим. А для развития бильярда американское присутствие стало не просто катализатором — бомбой. Похожий эффект можно наблюдать в европейской цитадели бильярда — в Германии, взрастившей трех чемпионов мира. Там американские военные появились после Второй мировой войны, а база близ поселка Шпангдалем есть и сейчас. Правда, в Европе развлечений больше, да и не до бильярда было после войны, поэтому, видимо, и эффект получился не тот. А вот на Филиппинах это стало страстью.

Американский бильярдист Дейв Гамильтон, служивший на базе Кларк в 1970-х годах, рассказал обозревателю Теду Лернеру, что в начале 1970-х годов самым популярным развлечением в Анджелес Сити был дартс. Город — Лас-Вегас в миниатюре — жил за счет американской базы, на которой было около десятка бильярдных столов, так что они стали появляться и в городских барах. В 1978 г., по словам Гамильтона, случился бум: мишени для дартса сменились сотнями столов, а в начале 1980-х годов несколько пуловских лиг уже собирали на турниры более 1,5 тыс. участников!

И началось. Константин Степанов так вспоминает о своей поездке на острова: «Местные, в принципе, не обращают внимания на какие-то вещи, которые у нас принято считать важными. Все люди там простые, очень дружелюбные, хотя и ограниченные. В головах — ничего, кроме пула. Для них важен только процесс игры. Они могут играть на любых столах, любыми киями, в любом состоянии... Все — очень тактичные, никогда не раздражаются, не «исполняют», не выходят из себя. И все — не только Эфрен — улыбаются после промахов. Выглядит иногда глупо, и непонятно, что они на самом деле думают, но играть с ними очень приятно».

Повальное увлечение пулом даже парадоксальным образом вредило развитию: нужно чудо, чтобы из сотни играющих на уровне лидеров Евротура пробиться за рубеж. Хороших пулистов — пруд пруди, но недостаточно, чтобы привлечь солидных спонсоров... А накопить на авиабилет и поездку в стране, где предельная ставка для игроков высшего класса — $100 за длинный сет побед до 11:13 — крайне сложно. Нужно быть либо гением масштаба Рейса или Бустаманте, либо вдруг стать чемпионом мира, как Ронни Алькано в 2006 г.

В 2007 г. я тоже болел за простого филиппинского парня — Роберто Гомеса, на счету которого лишь хорошие результаты в региональных турнирах. Он стал главным открытием мирового первенства. По ходу турнира показывал безупречную атакующую игру, не дав ни малейших шансов ни одному из своих соперников, однако «сдулся» в последний момент. Сказался недостаток практики турниров высшего уровня, прессинг трибун — и в финале против Дэрила Пича филиппинец перенервничал. Вдвойне обидно потому, что для Пича этот титул принципиально ничего в жизни не меняет — как был обычным сильным европейским пулистом, таким и остался. Если бы не феерический матч с Франциско Бустаманте, я бы так прямо и сказал, что британец недостоин звания. Однако победа над находящимся на пике формы и предельно мотивированным Франциско, для которого титул чемпиона мира — недосягаемая пока мечта, все расставляет по местам.

Принято считать, что проигравших в финале забывают, но я надеюсь, что и 2-го места Гомесу хватит, чтобы пробиться, благо в последнее время пул в стране получил не только спонсорскую поддержку, но и административную. Иен Макабента, глава местной бильярдной федерации, делает даже больше, чем можно ожидать от чиновника-энтузиаста. Он задает вектор развития, хотя его труды, видимо, подобны айсбергу — не охватишь всего. Но даже видимой части хватает, чтобы аплодировать. Например тогда, когда Алекс Пагулаян спарывает с рубашки флаг Канады и с гордостью заявляет, что вновь может выступать за родную страну. Когда помимо Puyat Sports (главу компании Аристео Пуйята называют «крестным отцом» филиппинского пула) у бильярдистов появляются еще 2 мощнейших «конюшни», собирающие под свои знамена прозябающих игроков мирового уровня, — Negros и Raya Sports. Когда на каждом Чемпионате Мира появляется новая филиппинская звезда, а то и не одна, как это было с Ронни Алькано, Марлоном Манало, Ли Ван Кортезой. Когда чемпиона мира Алькано принимает у себя президент Глория Аройо... Тогда понимаешь — лед тронулся.

Американцы — это не только фастфуд и кока-кола. На Филиппины их патронат оказал такое же глобальное воздействие, как Лунная программа на умы всего человечества. Теперь настала очередь местных вспахать на благо престижа страны — бедной, увлекающейся, солнечной, теплой, чтобы мир узнал ее. Пока выходит неплохо: в 2008 г. World Pool Championship в третий раз подряд пройдет на Филиппинских островах. Правда, уже не в столице Маниле, а на юге, в Себу. И я буду очень ждать появления очередного «Роберто Гомеса» — не из журналистской любви к сенсациям, а чтобы еще один филиппинец пробился. Им ведь иначе действительно сложно.

«Филиппинцы не могут проиграть принципиально. У них просто нет на это денег», — так описал местный колорит Константин Степанов.

Благодарим за помощь, идеи и штрихи Антона Преснякова, Владимира Завьялова, Михаила Каблукова, Теда Лернера (Ted Lerner).